«Это полный провал работы израильской полиции, - заявила в многочисленных интервью израильским СМИ адвокат Леа Мелех, представляющая пострадавшую девочку и ее семью. – Прошло три месяца, но мало что было сделано. Родителям пришлось в буквальном смысле бегать за полицией, чтобы инициировать хоть какие-то шаги. Мне, как гражданке, просто страшно становится».
По словам адвоката, семья девочки переживает нелегкие времена. Сама девочка была госпитализирована в психиатрическую больницу, где совершила попытку наложить на себя руки. Брат одного из подозреваемых стал угрожать, после чего семье пришлось переехать в другой город, чтобы никто не узнал их новых адрес. Полиция не смогла предоставить им защиту. Речь идет о малоимущей семье, очень стесненной в средствах. Пока они не обратились к адвокату, все их обращения оставались незамеченными.
«Только вчера, после нашего адвокатского обращения, спустя три месяца, маме девочки позвонила инспектор по делам несовершеннолетних, чтобы спросить, как ребенок себя чувствует, и как они сейчас справляются с ситуацией. Почему она до сих пор этим не интересовалась? Семье пришлось перебраться в другой город, потому что брат одного из подозреваемых угрожал бросить им в окно гранату. Что случилось с нашей полицией? Мне страшно», - говорит адвокат.
Как отмечает «ХаАрец», в апреле произошло несколько отдельных эпизодов изнасилования, в которых принимали участие шесть мальчиков. Они снимали изнасилование на видеокамеру мобильного телефона и потом рассылали видео своим друзьям. Они не учатся с пострадавшей в одной школе и даже не проживают в ее районе города. Другая девочка привела пострадавшую в пустое бомбоубежище, где находились мальчики, после чего сразу удалилась. Девочку насиловали по очереди, снимая на видео. Потом ее шантажировали, что распространят это видео, и заставили прийти к ним в заброшенное здание еще несколько раз. Каждый раз ее насиловали, в одном из эпизодов один из подозреваемых держал нож у ее горла.
Несмотря на то, что девочка покорно приходила снова и снова к своим насильникам, они все-таки распространили видео, которое сестра девочки переслала родителям, и вся эта история раскрылась. «Мы заметили, что наша дочь резко изменилась. Стала замкнутой, ни с кем не общалась, не позволяла до себя дотронуться, - рассказал отец девочки в интервью израильскому ТВ. – Когда нам прислали это видео, весь наш мир рухнул. Я не мог поверить своим глазам». По свидетельству Леи Мелех, отец девочки потерял сознание, просмотрев видеоролик.
Когда было открыто дело, полиция отправила подозреваемых под домашний арест. Был издан судебный запрет на приближение к девочке, также суд запретил им любые попытки вступить в контакт с пострадавшей. Но срок этих ограничений истек через шесть недель, и в мае мальчики вышли из-под домашнего ареста и вернулись в школу. В правоохранительных органах разводят руками: у них не принято применять арест к несовершеннолетним, не достигшим 14-летнего возраста. Поэтому сейчас подозреваемые ждут рекомендаций инспектора по делам несовершеннолетних.
«ХаАрец» отмечает, что две недели назад полиция передала все материалы следствия в прокуратуру, не сопроводив их никакими рекомендациями. А прокуратура тоже пока не знает, как поступить. Решение о предъявлении обвинительных заключений против 12-ти и 13-летних детей пока не принято.
При этом состояние девочки вызывает тревогу. Она находится в психиатрическом стационаре, куда ее поместили социальные работники сразу после подачи жалобы в полицию. По свидетельству адвоката семьи пострадавшей, девочка чувствует себя виноватой во всем, что произошло. И причина этого в том, что система фактически наказала именно ее. Ее забрали из дома и поместили в закрытый стационар в то время, как насильники вернулись в школу, к нормальной жизни, как ни в чем не бывало. «Она не может пройти нормальный процесс реабилитации, пока знает, что ее обидчики, совершившие тяжкие сексуальные преступления, ходят на свободе, - отметила адвокат Леа Мелех в интервью «ХаАрец». – Ее удалили из школы, удалили из города, а они на свободе. Она чувствует, что наказывают только ее. И она не может снова чувствовать себя нормально».
Мелех подчеркивает, что в этом деле есть и статья об угрозах. Брат одного из подозреваемых сказал по телефону матери девочки, что, если они не заберут жалобу из полиции, он бросит гранату им в окно. «Вы заплатите жизнью», - сказал он. В полиции подтвердили, что в рамках этого дела расследуются также подозрения в угрозах.
Отец одного из мальчиков в интервью израильскому ТВ заявил, что пострадавшая сама инициировала групповой секс. «Я не знаю, что происходит с воспитанием в этой семье, но это все было по ее инициативе», - заявил он. По поводу распространения видеоролика в Интернете он сказал: «Просто детская шалость».
Родители девочки обратились за помощью в школу и министерство образования как раз когда шли пасхальные каникулы. Школа немедленно сообщила о происшествии во все инстанции, включая муниципальные органы. Директор школы вызывал в кабинет детей (с родителями), которые, по внутренней информации, хранили видео в своих мобильных телефонах, и уговаривал удались запись. Одна ученица удалила запись из своего мобильного. Школа попыталась определить, насколько широко разошлась видеозапись. В школу прибыли психологи, которые проводили с детьми работу и оказывали помощь тем детям, которые прямым или косвенным образом столкнулись с этой историей. С детьми провели превентивные беседы о сексуальных домогательствах и насилии, им объяснили, что распространение видеозаписи также является преступлением.
Адвокат Гилель Бабаев, который также сопровождает семью пострадавшей, отметил со своей стороны: «Полиция и прокуратура допустили гигантский провал в работе с этим преступлением». Впрочем, полиция отвергает эти обвинения, отмечая, что речь идет об очень деликатном деле, которое велось «в точности по правилам». К расследованию были подключены инспекторы по делам несовершеннолетних, способные оценить достоверность версий, рассказанных детьми. К делу с первого дня подключились и социальные работники. «Следствие велось основательно, но деликатно, были произведены все необходимые следственные действия с целью установить правду», - говорится в официальной реакции полиции.
«Детали», по материалам израильской прессы Ц.З

В последующие столетия Бастилия стала одним из королевских замков, в котором хранилась часть казны, а при случае останавливались делегации европейских монархов. Лишь в XVII веке, при знаменитом кардинале Ришелье, крепость переоборудовали и стали использовать как тюрьму для высокопоставленных узников или, скорее, как изолятор временного содержания, поскольку отправляли туда не по решению суда, а по личному указанию короля. Рассчитана тюрьма была всего на 42 персоны, причем рядом с камерами для «особых гостей» были устроены помещения для их прислуги, а на башнях — площадки для прогулок. Арестанты получали из казны довольствие соответственно своему сословию и званию. Так, на содержание принца выделялось 50 ливров в день, маршала — 36, генерала — 16, советника парламента — 15, судьи и священника — 10, адвоката и прокурора — 5, буржуа — 4, лакея или ремесленника — 3 ливра. Напомним, что, если верить Дюма, Д`Артаньян в те времена платил своему слуге Планше по полтора ливра в день.

Когда в 1774 году на престол вступил добросердечный Людовик XVI, Бастилия потеряла статус королевской тюрьмы и превратилась в обычную, с той лишь разницей, что преступников в ней содержали в сравнительно приличных условиях. Например, в Бастилии отменили пытки и запретили сажать заключенных в карцер. 11 сентября 1775 года министр королевского двора Кретьен де Ламуаньон де Мальзерб, много способствовавший смягчению тюремных правил, писал коменданту крепости:

Автор цитаты

«Никогда не следует отказывать заключенным в занятиях чтением и письмом. Ввиду того, что они так строго содержатся, злоупотребление, которое они могли бы сделать при этих занятиях, не внушает опасений. Не следует также отказывать тем из них, которые пожелали бы заняться какого-либо другого рода работой. Надо только следить, чтобы в их руки не попадали такие инструменты, которые могут послужить им для бегства. Если кто-либо из них пожелает написать своим родным и друзьям, то это надо разрешать, а письма прочитывать. Равным образом надлежит разрешать им получать ответы и доставлять им таковые при предварительном прочтении. Во всем этом полагаюсь на ваше благоразумие и человечность»
В разные годы в Бастилии «гостили» писатель и моралист герцог де Ларошфуко, драматурги Бомарше и Мармонтель, дважды узником Бастилии был философ Вольтер. А еще всемогущий королевский суперинтендант Николя Фуке, граф Калиостро и множество других знаменитых узников. Но «славные времена» аристократической тюрьмы остались в прошлом, и при Людовике XVI Бастилия стояла почти пустой. К 14 июля в ней находилось всего семь узников, и никого из них нельзя назвать борцом за свободу, ради которого стоило бы штурмовать замок. Четверо — Жан Бешад, Бернар Лярош, Жан Лякореж и Жан Антуан Пюжад — сидели за подделку банковских векселей. Граф де Солаж был заключен в тюрьму за распутство, причем по просьбе собственного отца. Шестой — Тавернье — был причастен к покушению на Людовика XV в 1757 году, он пробыл в одиночной камере уже более трех десятилетий и сошел с ума. Седьмым был некий ирландец по фамилии Уайт, иначе известный как граф де Мальвиль, капитан в полку Лалли-Толендаля (сформированного из ирландских иммигрантов). В 1781 году родственники объявили его сумасшедшим и спровадили в лечебницу в Венсене. Тремя годами позже это заведение (в те времена они были, пожалуй, похуже тюрем) закрылось и заросшего бородой капитана перевели в Бастилию. Интересно, что незадолго до штурма узников было восемь, и этим восьмым заключенным был знаменитый маркиз де Сад, также содержавшийся в венсенской лечебнице. Но накануне известных событий его перевели в тюрьму Шарантон — где, впрочем, он скоро встретился с несчастным Уайтом де Мальвилем, проведшим на воле ровно сутки.

Цвет революции — зеленый
К середине июля 1789 года Париж кипел. 5 мая были созваны генеральные штаты, депутаты которых потом объявили себя Национальной конституционной ассамблеей. 11 июля маркиз де Ла Файет представил проект Декларации прав человека — прообраз новой конституции. Люди вышли на улицы. Король приказал ввести в город войска для поддержания порядка, но никаких мер не принимать. Так в Париже появились немецкая гвардия, швейцарцы и французские полки, которым Людовик доверял в наименьшей степени. Депутаты попросили короля вывести солдат из города, он отказал. Ситуация обострялась: аристократы и двор с одной стороны, а депутаты и горожане с другой подозревали друг друга в подготовке силовых акций. Катализатором стало решение короля отправить в отставку лояльное правительство Жака Неккера и вручить исполнительную власть барону де Бретейлю, который выразил свое политическое кредо весьма лаконично: «Если нужно будет сжечь Париж, мы сожжем Париж».
12 июля адвокат Камиль Демулен впервые открыто произнес лозунг «К оружию!», который был подхвачен парижанами. Он же первым прикрепил к шляпе зеленую ветвь, которая в тот момент стала символом революции и свободы. На следующий день загудел набат, народ вышел на улицы. Парижские депутаты организовали свое правительство — Постоянный комитет и объявили о создании Гражданской милиции — прообраза Национальной гвардии. Французские солдаты и генералы массово переходили на сторону восставших, начались стычки с немцами и швейцарцами. Парижанам нужно было оружие, и они раздобыли его в арсенале Дома инвалидов, где хранилось несколько пушек и более 30 тыс. ружей. Но запас пороха хранился в Бастилии.
Париж погрузился в хаос, а рядом с искренними борцами за свободу оказалось множество обыкновенных разбойников и убийц. Очевидец вспоминает, что в ночь на 14 июля «целое полчище оборванцев, вооруженных ружьями, вилами и кольями, заставляли открывать им двери домов, давать им пить, есть, деньги и оружие». Все городские заставы были сожжены. Средь бела дня пьяные «твари выдергивали серьги из ушей гражданок и снимали с них башмаки», нагло потешаясь над своими жертвами. Банда таких негодяев ворвалась в Лазаристский миссионерский дом, круша всё на своем пути, и разграбила винный погреб. После их ухода в приюте осталось 30 трупов, среди которых была беременная женщина.

Штурм, которого не было
Утром 14 июля толпа примерно из 800 парижан оказалась под стенами Бастилии. Крепость охраняли 32 швейцарских гренадера из полка барона де Салис-Самада под командованием лейтенанта Луи де Флю и 82 французских «инвалида». Это были пожилые заслуженные солдаты, которым физически уже трудно было выносить армейские тяготы, но для гарнизонной службы они были вполне пригодны. Командовал ими 50-летний комендант крепости маркиз де Лонэ. Крепость была готова к обороне, три десятка орудий были заряжены. Впрочем, стрелять поначалу никто не собирался.
Комендант де Лонэ принял делегацию муниципалитета, галантно пригласив их позавтракать вместе с ним. Сели за стол, выпили вина. Делегаты уверяли, что их совершенно не интересует сама Бастилия, но им нужен складированный в ней порох. Комендант отвечал, что он всячески приветствует народное проявление патриотизма, но не имеет приказа из Версаля выдать запасы восставшим и не может открыть ворота перед неорганизованной толпой. Встреча закончилась ничем, но де Лонэ уверил депутатов, что не собирается открывать огонь, и даже приказал убрать орудия из амбразур.

Потом была вторая делегация, третья. Всё оставалось по-прежнему. А народ начинал нервничать — горячие головы стали призывать к штурму. Начался хаотичный ружейный обстрел крепости, впрочем, не имевший никакого смысла. Гарнизон огонь не открывал. В какой-то момент четверо молодых людей сумели взобраться по крышам примыкавших к стене лавок и топорами перерубили цепь наружного подъемного моста. Народ ринулся во внешний двор и попытался с ходу захватить второй подъемный мост во внутренний двор, но здесь его встретил ружейный залп — десятки горожан были ранены и убиты. Ситуация вышла из-под контроля.
К осаждавшим Бастилию присоединились солдаты Национальной гвардии, узнавшие о том, что ранены их товарищи. Подтащили даже несколько пушек. Их поставили напротив ворот и пытались разнести их. Гарнизон отвечал картечным огнем двух маленьких орудий, прикрывавших ворота, и ружейными залпами. Большие орудия крепости молчали, как и обещал де Лонэ, иначе в тесноте парижских улочек они разнесли бы половину Сент-Антуанского предместья.
В захваченных и сожженных казармах (они находились на внешнем дворе) восставшие захватили молодую девушку, которую приняли за дочь коменданта. Но это была дочь командира инвалидов Мансиньи. Перед стенами ее обложили сеном и собрались сжечь живьем, если комендант не откроет ворота. Отец отчаянно бросился на помощь, но был немедленно застрелен. Бесчувственную девушку действительно чуть не сожгли, лишь чудом кому-то удалось вырвать ее из рук озверевшей толпы.