скрытый текст
Алла Назимова появилась на свет 21 мая 1879 года в Ялте в семье аптекаря Якова Левентона и его жены Сары. Гармоничным этот брак сложно было назвать – окончивший химический факультет Яков был тщеславен и вспыльчив, вымещая комплексы непризнанного гения на жене и детях. В начале 1880-х, после прокатившихся по империи погромов, семья переехала в Швейцарию, но даже альпийский климат не спас этот союз – после постоянных ссор мать Аллы ушла из семьи и обосновалась в Одессе, оставив детей на попечение мужа.
В 1889 году в Россию решил вернуться и Яков – он купил большой дом в центре Одессы, открыл две аптеки и заново женился. К детям, правда, был равнодушен. Более того, участие Аллы, к тому времени прекрасно играющей на скрипке, в большом городском концерте взбесило его – он поколотил девочку, сломав ей руку. Неудивительно, что едва окончив гимназию, Алла поспешила уехать из дома – поступила на класс скрипки в одесское отделение Императорского русского музыкального сообщества. Почти сразу нашла Алла в городе и свою мать – у нее была новая семья и ни малейшего желания заниматься судьбой старшей дочери.
Поселившись в пансионе, Алла подружилась с детьми хозяйки, которые постоянно ставили какие-то спектакли в любительском театре. Аллу это действо увлекло – бросив скрипку, она отправилась в Москву и поступила в Музыкально-драматическое училище – на курс к Немировичу-Данченко. Владимир Иванович поморщился от южного говора абитуриентки, но в группу принял. Так родилась Алла Назимова – под впечатлением от популярного в те годы романа «Дети улицы» начинающая актриса взяла в качестве псевдонима фамилию героини этой книги. В 1898 году Назимова вместе с другими выпускниками пришла в только что созданный Московский художественный театр, где блистал Станиславский. Яркая брюнетка с восточной внешностью и точеной фигурой видела себя примой, но ей доставались роли горничных. «Что же делать, если в наших пьесах нет ни цыганок, ни испанок», – услышала она однажды за спиной.
Алла решила искать место, где она все-таки будет первой. Так и уехала в Кострому и завязала роман с актером Павлом Орленевым, приятелем Горького и Чехова. «Король провинциальной сцены» и бунтарь, в конце концов Орленев собрал собственную труппу и начал выдавать Назимовой главные роли в своих постановках. Алла блистала в «Братьях Карамазовых», «Преступлении и наказании» и особенно в «Гедде Габлер» Генрика Ибсена, который стал ее любимым драматургом. В 1904-м на гастролях в Ялте труппа играла пьесу Ибсена «Привидения» – Чехов сидел в зале, а после спектакля пригласил Орленева и Аллу на ужин. Постановку классик назвал дрянной, но игру Назимовой оценил и даже пообещал написать для влюбленной пары пьесу, но не успел – в июле того же года Чехова не стало.
Одним из самых нашумевших спектаклей труппы стал «Народ-избранник», или «Евреи» – своеобразный отклик на Кишиневский погром 1903 года. Эту пьесу Евгения Чирикова сразу запретила цензура, но в урезанном виде она шла в 40 городах России и была невероятно популярна среди либеральной публики. С этой постановкой театр отправился на гастроли в Европу – Орленеву в роли Нахмана и Азимовой в роли Лии рукоплескали Берлин и Лондон. Говорят, сам отец русского анархизма князь Кропоткин аплодировал стоя, а Джером К. Джером посоветовал показать спектакль в Америке и даже снабдил Орленева рекомендательными письмами.
Вопреки ожиданиям, Нью-Йорк принял «Евреев» прохладно, зато два влиятельных критика в восторженных тонах отметили игру Назимовой. Это, впрочем, не помогло – публика игнорировала русскую труппу, Орленев по привычке потянулся к бутылке. Помощь пришла, откуда не ждали: Эмма Гольдман – известная анархистка, дочь трактирщика из Ковно, которую директор ФБР Эдгар Гувер назовет «самой опасной женщиной Америки» – лично возглавила сбор средств для русских актеров, поселив их тем временем в коммуне на острове Хантер в Бронксе. Много лет спустя Красная Эмма вспоминала, как по ночам анархисты «сидели вокруг большого костра подле Орленева и его труппы, негромко поющих хором под гитару, и слушали, как гудит огромный самовар». С другой стороны, гастролерам из России помогали известные филантропы Дж. П. Морган и Эндрю Карнеги.
В мае 1906 года Орленев с труппой вернулся в Россию, а вот Назимова – нет. Она осталась в США, заключив пятилетний контракт с легендарным продюсером, евреем-эмигрантом из Литвы, отцом крупнейшей театральной империи XX века Ли Шубертом. Условия исключительные: 100 долларов в неделю плюс 20% от сбора. Для сравнения: обед в те годы стоил 20 центов, а пара туфель – 2-3 доллара. При этом на благотворителя Ли Шуберт был мало похож. Согласно контракту, через семь месяцев Назимова должна была играть по-английски. Главные роли. На большой сцене. Ей хватило пяти месяцев. Пьесу выбрала сама – «Гедду Габлер» Ибсена. При этом не просто вызубрила роль на незнакомом языке, но и вела репетиции, взяв на себя функции второго режиссера, знакомившего коллег с системой Станиславского.
Премьера на Бродвее состоялась 13 ноября 1906 года. Успех был оглушительным – критики провозгласили Назимову «королевой сцены», отмечая, что «хрупкая россиянка превзошла всех любимцев публики». Достаточно сказать, что 18-летний тогда Юджин О’Нил, который станет величайшим американским драматургом XX века, лауреатом Нобелевской премии по литературе и четырежды лауреатом Пулитцеровской премии, ходил «на Назимову» в роли Габлер десять раз. Ее сравнивали с Сарой Бернар, президент Теодор Рузвельт принимал Аллу в Белом доме, а в 1907-м знаменитый Йельский университет пригласил Назимову прочитать лекцию по литературе о творчестве Ибсена – ни одной актрисе не оказывали подобной чести.
Все это мгновенно отразилось на материальном положении иммигрантки – гражданство она получит много позже – Алла приобрела поместье под Нью-Йорком, которое нарекла «Хуторок». Название сохранилось во всех официальных документах: Who-Torok. В 1915-м обласканная критикой актриса сыграла главную роль в антивоенном спектакле «Невесты войны» – War Brides. На сцене ее заметил продюсер Льюис Селзник – киевский еврей, работавший до эмиграции простым рабочим. Он сделал Назимовой предложение, от которого нельзя было отказаться: сняться в экранизации той же постановки за гигантский по тем временам гонорар – $30 тысяч плюс тысячу долларов за каждый съемочный день сверх графика. Так Назимова в 37 лет дебютировала в кино: «Невесты войны» собрали в прокате $300 000.
Сразу после кинокомпания Metro Pictures, которая со временем превратится в MGM, заключила с Аллой пятилетний контракт – отныне она получает $13 тысяч в неделю. В 1919 году Назимова купила огромный дом на Сансет-бульваре и назвала его The Garden of Alla – «Сад Аллы». Размах поместья был поистине голливудским – в центре разбитого на полутора гектарах парка с пальмами и апельсиновыми деревьями стоял изысканный особняк, перед которым был выстроен бассейн с подсветкой, очертаниями напоминавший Черное море. Дом быстро превратился в модный салон – здесь бывали все тогдашние кинозвезды от Чарли Чаплина до Рудольфо Валентино и Дороти Гиш. В 1921-м подруга просит Назимову быть крестной ее дочери Нэнси – через много лет эта девочка станет первой леди США Нэнси Рейган. Фотоотчеты о вечеринках, проходивших в «Саду Аллы» регулярно, появлялись на первых полосах всех таблоидов: Назимова отличалась экстравагантностью нравов даже по голливудским меркам, не случайно основатель 20th Century Fox Дэррил Занук прозвал ее «королевой киношлюх». Бисексуальность актрисы тоже не была секретом: известны ее романы с драматургом и поэтессой Мерседес де Акоста и художницей по костюмам Наташей Рамбовой. Чаплин одной из причин развода со своей первой женой – Милдред Харрис – называл лесбийскую связь супруги с Назимовой.
За десять лет Алла снялась в 17 фильмах, но в начале 1920-х ее популярность стала угасать. Если в 1920-м она занимала четвертое место в рейтинге популярности, то год спустя – уже 20-е. В Metro Pictures просчитали возможные риски и решили не продлевать контракт.
Тогда своенравная Назимова начала снимать на свои кровные. В 1923-м вышла «Саломея» по пьесе Оскара Уайльда, где Алла не только исполнила главную роль, но и выступила в качестве сценариста и продюсера. Есть версия, что в картине по требованию Назимовой были задействованы только гомо- и бисексуальные актеры – в знак уважения к памяти Уайльда. Фильм, который сегодня считается классикой, ждал провал как в американском, так и в европейском прокате.
Назимова возобновила театральную карьеру. В 1923 году на гастроли в США приезжал МХАТ во главе с самим Станиславским. Мэтр прислал ученице букет цветов с запиской: «Вам, Алла Назимова, за то, что были с нами в дни нашего творческого детства». Они тепло встретились, хотя злые языки цитировали заведующего труппой Сергея Бертенсона: «Нас поразил ее успех в Америке. У нас она была очень незначительной актрисой». В этот период началась вторая театральная молодость Назимовой. Она побывала с гастролями в Европе, заново влюбила в себя театралов США. Но вот ее финансовое положение становилось все хуже – ей пришлось продать The Garden of Alla, и особняк превратился в клубный отель для знаменитостей. Здесь тусуется и актерская братия – Лоуренс Оливье, Грета Гарбо, Марлен Дитрих, и знаменитые писатели – Ф. Скотт Фитцджеральд, Сомерсет Моэм, Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй.
В начале 1940-х Назимова после 15-летнего перерыва сыграла в нескольких фильмах, но от былого куража не осталось и следа – королева эпатажа начала вести очень скромный образ жизни. 13 июля 1945 года Алла Назимова скончалась от коронарного тромбоза. Говорят, на похоронах звучали отрывки из «Этики» Спинозы и «Размышлений» Марка Аврелия, подчеркнутые актрисой в книгах, обнаруженных на ее тумбочке. Красивая версия, учитывая, что в отрывках якобы шла речь о том, как проходит мирская слава. Впрочем, Sic transit gloria mundi – «Так проходит мирская слава» – это действительно о Назимовой. Об актрисе быстро забыли, и даже некогда роскошный «Сад Аллы» в 1959 году был продан, а позже снесен. Сейчас на этом месте McDonald's...
1041
4
0
0
